А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. АГАТОВОЕ МОРЕ - Неужели, - спросила она снова, - я ошибаюсь, думая, что в тебе есть изъян, через который, как через пробоину в крепком валу, проникла в душу твою болезнь смятении? Ответь же мне, какова цель всего сущего, к чему направлено стремление всей природы? - Я слышал об этом, но скорбь притупила мою память... Боэций 1 От самого дома и до тех пределов, где живой человеческий глаз переставал различать оттенки и беспомощно и смущенно прятался за веки, и только беспощадная оптика дальномеров и шершавых биноклей позволяла различить тонкую линию горизонта - тянулась ровная сизая ковыльная степь. Вблизи ковыль был неподвижен; вдали - ровно и бархатисто мерцал под затуманенным ранним солнцем; но на каком-то среднем расстоянии видно было, как возникает на нем мгновенный муаровый рисунок и тут же сменяется другим, как пробегают неясные встречные волны и погасают, как темные пятна и полосы неуловимо заполняются мягким меховым, или изломанным стеклянным, или текучим ртутным блеском; казалось, что ковыль - это шкура глубоко спящего теплого зверя. Небо под дымкой имело тот же самый сизый блеск. Два всадника вдали, очерченные невыносимо четко, ступали будто бы по облакам. Воздух еще помнил прохладу ночи. Девять раз отщелкали ходики на стене. - ...А все плохо, - Глеб хрустнул переплетенными пальцами. - Ну, наступаем. И что? Мы наступаем, они отходят. Коммуникации растянуты, как сопли. Подвоза почти нет, солдатики на подножном - и потому полвойска мается поносом. А когда на подножном - тут вам и мародерство, и кое-что похуже... и адмирал, по-моему, слишком уж сквозь пальцы на все это смотрит. Но и к стенке ставить - тоже, знаешь... В госпиталях не продохнуть. Бинтов мало, мазей нет. Давно не воевали, забыли, как это делается. А вот, понимаешь ли, наступаем. Просто у тех еще страшнее. - Ну... - Я тоже боялся. Еще сильнее, чем ты. А вот как раз перед отъездом моим - привезли казачки пятерых. Четверо отошли уже, один еще дышал, но без сознания, и доктор сказал, что шансов никаких. У всех пятерых вот здесь, как у тебя - оспины. Понимаешь? Лет всем по двадцать, по двадцать два. И вот на то, чтобы с ними совладать, положили казачки своих девятерых. Так что и автоматы им не слишком помогли. Поначалу только... ты помнишь. далее